Посланник

Каменотесы столпились на краю скалы, не спуская глаз с долины.

– Я вижу посланника Великого Мага Лестро! – закричал кто-то, глядя на летящую комету.

– Я вижу комету, но где вы видите посланника? – усомнился Король Спарк-Ля. – Ведь комета даже не светится.

– Конечно светится! Посмотрите на ее хвост!

И тут светящаяся комета стала кружить нaд горой. Вернее, сначала она петляла зигзагами, как привык петлять Жабрей, заметая следы.

А потом, спустившись ниже, она начала колдовской танец, то резко взмывая вверх, то падая и вычерчивая в воздухе сложный узор наподобие топографических па танцующих пчел.

Ни жив, ни мертв, Волчак вцепился в гнома и, кажется, даже прижал его к сердцу. Так как он никогда в жизни не летал, его сердце стучало и, совсем уже неожиданно, заныл коренной зуб.

Но гном не поддался на ласку Волчака. Маневрируя в мертвой петле, комета резко накренилась вбок, держа Волчака в положении вниз головой…. Потом ее тряхнуло, как мешок с сухим горохом, и она опрокинулась, сбросив с себя полумертвого Генерала. Но в плане Жабрея оставался еще один маневр.

Сделав последний круг, комета рассыпалась на тысячи маленьких искр, которые, как серебряные бабочки, запорхали над каменными глыбами. И вот, среди этого волшебного мерцания, появился сам посланник, помахивая рубиновой жокейской шапочкой. Это было ослепительно!

Каменотесы окружили посланника кольцом, горя желанием возложить Маш-фатум к его ногам.

– Приветствуем великого наследника Маш-фатума! – начал Король торжественно.

Даже в самых диких мечтах Жабрей не мог помыслить, что без всякой хитрости будет провозглашен законным наследником Маш-фатума. И хотя коварная речь, которую он заготовил, ему уже была ни к чему, он не мог обойтись без того, чтобы хоть немножко покрасоваться.

– Смотрите, как творится великое волшебство! Бьюсь об заклад, вы никогда не видели настоящей работы потомственного Короля Магии и Некромании!

Он выставил вперед ногу, которая на глазах у всех стала когтистой коршуньей лапой. То же самое произошло со второй ногой, после чего он взмахнул руками, и, вместо рук, у него выросли мощные черные крылья.

Tak он стоял, гордо выпятив грудь и, помахивая своей рубиновой жокейской шапочкой, пел песню Великого Гнома Жабрея:

Шел Жабрей, Великий Гном,
Сам с собою заодно.
Выступал из темноты,
Дерзкие мечтал мечты.

“Я в замке поселюсь хрустальном.
Покорных слуг к себе приставлю.
А непокорных властью царской
Казнить я буду. И в Швейцарский
Банк потекут мои блага:
Сапфиры, злато, жемчуга.

Шел Жабрей, Великий Гном,
Сам с собою заодно.
Выступал из темноты,
Продолжал мечтать мечты:

“В хрус тальном замке запершись,
Я буду слушать, как с вершин
Секретная молва течет,
И всех поставлю на учет,
Кто в непокорности своей
Не помнит, как велик Жабрей.

Шел Жабрей, Великий Гном,
Сам с собою заодно.
Исповедываясь вслух
Лесу, что был нем и глух.

Ко мне по ниточкам паучьим
Поступят с точностью научной
Все речи, сказанные глухо,
И моего достигнут уха”.
Пусть в памяти хранят на случай
Царя Жабрея дух могучий.